Задание 22

(1)Од­на­ж­ды ко мне на вахту, ок­тябрь­скую, осен­нюю, не­наст­ную, при­ле­те­ли сквор­цы. (2)Мы мча­лись в ночи от бе­ре­гов Ис­лан­дии к Нор­ве­гии. (3)На осве­щен­ном мощ­ны­ми ог­ня­ми теп­ло­хо­де. (4)И в этом ту­ман­ном мире воз­ник­ли уста­лые со­звез­дия...

 

(5)Я вышел из рубки на крыло мо­сти­ка. (6)Ветер, дождь и ночь сразу стали гром­ки­ми. (7)Я под­нял к гла­зам би­нокль. (8)В стёклах за­ко­лы­ха­лись белые над­строй­ки теп­ло­хо­да, спа­са­тель­ные вель­бо­ты, тёмные от дождя чехлы и птицы — рас­пушённые вет­ром мок­рые ко­моч­ки. (9)Они ме­та­лись между ан­тен­на­ми и пы­та­лись спря­тать­ся от ветра за тру­бой.

 

(10) Па­лу­бу на­ше­го теп­ло­хо­да вы­бра­ли эти ма­лень­кие бес­страш­ные птицы в ка­че­стве вре­мен­но­го при­ста­ни­ща в своём дол­гом пути на юг. (11)Ко­неч­но, вспом­нил­ся Сав­ра­сов: грачи, весна, ещё лежит снег, а де­ре­вья просну­лись. (12)И всё во­об­ще вспом­ни­лось, что бы­ва­ет во­круг нас и что бы­ва­ет внут­ри наших душ, когда при­хо­дит рус­ская весна и при­ле­та­ют грачи и сквор­цы. (13)Это не опи­шешь. (14)Это воз­вра­ща­ет в дет­ство. (15)И это свя­за­но не толь­ко с ра­до­стью от про­буж­де­ния при­ро­ды, но и с глу­бо­ким ощу­ще­ни­ем ро­ди­ны, Рос­сии.

 

(16)И пус­кай ру­га­ют наших рус­ских ху­дож­ни­ков за ста­ро­мод­ность и ли­те­ра­тур­ность сю­же­тов. (17)3а име­на­ми Сав­ра­со­ва, Ле­ви­та­на, Се­ро­ва, Ко­ро­ви­на, Ку­сто­ди­е­ва скры­ва­ет­ся не толь­ко веч­ная в ис­кус­стве ра­дость жизни. (18)Скры­ва­ет­ся имен­но рус­ская ра­дость, со всей её неж­но­стью, скром­но­стью и глу­би­ной. (19)И как про­ста рус­ская песня, так про­ста жи­во­пись.

 

(20)И в наш слож­ный век, когда ис­кус­ство миpa му­чи­тель­но ищет общие ис­ти­ны, когда за­пу­тан­ность жизни вы­зы­ва­ет не­об­хо­ди­мость слож­ней­ше­го ана­ли­за пси­хи­ки от­дель­но­го че­ло­ве­ка и слож­ней­ше­го ана­ли­за жизни об­ще­ства, — в наш век ху­дож­ни­кам тем более не сле­ду­ет за­бы­вать об одной про­стой функ­ции ис­кус­ства — бу­дить и осве­щать в со­пле­мен­ни­ке чув­ство ро­ди­ны.

 

(21)Пус­кай наших пей­за­жи­стов не знает за­гра­ни­ца. (22)Чтобы не про­хо­дить мимо Се­ро­ва, надо быть рус­ским. (23) Ис­кус­ство тогда ис­кус­ство, когда оно вы­зы­ва­ет в че­ло­ве­ке ощу­ще­ние пусть мимолётного, но сча­стья. (24)А мы устро­е­ны так, что самое прон­зи­тель­ное сча­стье воз­ни­ка­ет в нас тогда, когда мы ощу­ща­ем лю­бовь к Рос­сии. (25)Я не знаю, есть ли у дру­гих наций такая не­рас­тор­жи­мая связь между эс­те­ти­че­ским ощу­ще­ни­ем и ощу­ще­ни­ем ро­ди­ны...

(По В. Ко­нец­ко­му)

 

(1)Когда-то один древ­ний ки­тай­ский фи­ло­соф ска­зал, что мо­ло­дое де­рев­це легко гнётся от ветра и не ло­ма­ет­ся во время силь­ной бури. (2)А вот боль­шое де­ре­во, куда более креп­кое, не гнётся, но буря его может сло­мать. (3)И все не­взго­ды, все бури, каж­дый про­жи­тый год бе­реж­но хра­нят дре­вес­ные коль­ца.

 

(4)Я часто срав­ни­ваю себя с таким де­ре­вом: внут­ри меня такие же коль­ца — мои про­жи­тые годы. (5)Я тоже, как де­ре­во, храню в себе слои от­жи­то­го: где-то в самой глу­би­не ясные, чёткие круги дет­ства, а даль­ше, на­рас­тая и на­рас­тая, от­кла­ды­ва­лась юность, зре­лость, круг за кру­гом, делая меня креп­че, из­бав­ляя от сла­бо­сти, по­дат­ли­во­сти и в то же время делая всё более уяз­ви­мым и сухим. (6)Смеш­ное дет­ство! (7)Оно впи­са­лось в мою жизнь далёким не­вер­ным ма­ре­вом, рас­кра­ши­вая бу­ду­щее яр­ки­ми меч­та­тель­ны­ми маз­ка­ми. (8)Вот коль­цо по­след­не­го года войны, по­след­не­го боя, по­след­не­го марша на тан­ках. (9)А это кри­вое коль­цо очень дол­го­го года не­счаст­ной любви, ме­та­ний... (10)Каж­дый новый круг об­ни­ма­ет всё про­шлое, рас­хо­дит­ся вширь; ка­жет­ся, и жизнь рас­ши­ря­ет­ся, за­хва­ты­вая всё новые про­стран­ства. (11)Каж­дый круг будто волна, ко­то­рая раз­бе­га­ет­ся во все сто­ро­ны, всё даль­ше от серд­це­ви­ны, от моей че­ло­ве­че­ской сути.

 

(12)Толь­ко в от­ли­чие от де­ре­ва от­пе­чат­ки лет не со­хра­ни­лись с такой чётко­стью, годы сли­лись, иные и вовсе стали не­раз­ли­чи­мы. (13)А по­то­му жизнь де­ре­ва ка­жет­ся мне за­вид­но цель­ной: каж­дый год не­укос­ни­тель­но ме­ня­лась листва, на­ра­щи­ва­лось новое коль­цо ство­ла — не­множ­ко толще, не­множ­ко тонь­ше, — но и корни, и листва де­ла­ли своё дело, и дело это от­кла­ды­ва­лось зри­мым слоем. (14)В де­ре­ве не было впу­стую про­жи­тых лет. (15)Все эти годы, что я шагал по свету, меч­тал, во­е­вал, ссо­рил­ся, кому-то за­ви­до­вал, рев­но­вал, искал славы, от­ча­и­вал­ся, ле­нил­ся, писал не то, что хотел, — оно не­устан­но из­го­тав­ли­ва­ло из солн­ца кис­ло­род, лист­ву, дре­ве­си­ну. (16)Оно тоже стра­да­ло (от жары, от жуч­ков, от ран­них мо­ро­зов), но оно ни­ко­гда не от­ча­и­ва­лось, не со­вер­ша­ло ошиб­ки.

 

(17)Коль­ца моей жизни — рас­сказ о про­шлом. (18)Коль­ца — это ав­то­био­гра­фия че­ло­ве­ка. (19)Я раз­гля­ды­ваю этот срез, слов­но кар­ти­ну, ис­пы­ты­вая смут­ную тоску по своей жизни, далёкой от такой же яс­но­сти, от про­стых и тихих ра­до­стей земли. (20)Мне уже не­воз­мож­но дойти до та­ко­го со­вер­шен­ства. (21)Как же про­жить жизнь, чтобы не жа­леть о сде­лан­ных ошиб­ках, чтобы со­хра­нить себя, вы­сто­ять в не­взго­дах и ис­пы­та­ни­ях? (22)По-моему, стоит вспом­нить зна­ме­ни­тые стро­ки Фета: «Учись у них — у дуба и берёзы...»

(По Д. Гра­ни­ну*)

 

* Да­ни­ил Алек­сан­дро­вич Гра­нин (ро­дил­ся в 1919 году), рус­ский со­вет­ский пи­са­тель и об­ще­ствен­ный де­я­тель. Ос­нов­ная тема твор­че­ства — по­э­зия на­уч­но-тех­ни­че­ско­го твор­че­ства, поиск ис­тин­ных цен­но­стей че­ло­ве­че­ской жизни.

 

(1)В пись­ме к жене 18 мая 1836 года Пуш­кин удив­лял­ся: от­ку­да взя­лись эти бла­го­ра­зум­ные мо­ло­дые люди, «ко­то­рым плюют в глаза, а они ути­ра­ют­ся» вме­сто того, чтобы за­щи­тить свою честь? (2)Ино­гда ка­жет­ся, что мы вышли из ши­не­лей имен­но этих людей. (3)Звон упру­гой стали более не слы­шит­ся нам в слове честь.

 

(4)От­кро­ем сло­варь Даля, чтобы вспом­нить, во имя чего ста­ви­лась на карту жизнь, пол­ная ве­ли­ких на­дежд и ге­ни­аль­ных за­мыс­лов. (5) Итак, «честь — внут­рен­нее нрав­ствен­ное до­сто­ин­ство че­ло­ве­ка, доб­лесть, чест­ность, бла­го­род­ство души и чи­стая со­весть». (6) И тут же при­ме­ры: «Че­ло­век не­за­пят­нан­ной чести. По чести... Уве­ряю вас че­стью. По­сту­пок, не­сов­ме­сти­мый с че­стью... Знал бы ты честь... Поле чести... Честь моя тре­бу­ет крови...».

 

(7)Дуэль! (8)Толь­ко этот раз­ряд убий­ствен­ной силы мог стре­ми­тель­но вос­ста­но­вить нрав­ствен­ное рав­но­ве­сие. (9)Под­лец знал, что его под­лость может быть на­ка­за­на не взи­ма­ни­ем штра­фа через год по при­го­во­ру суда, а се­год­ня ве­че­ром. (10)Самое позд­нее — зав­тра утром. (11)Пош­ляк не го­во­рил дву­смыс­лен­но­стей вслух, осте­ре­га­ясь не­мед­лен­но­го воз­мез­дия. (12)Сплет­ник вы­нуж­ден был осто­рож­ни­чать.(13)В гроз­ном свете ду­эль­ных пра­вил слово быст­ро от­ли­ва­лось в сви­нец.

 

(14)А как же Пуш­кин? (15) Какая не­по­пра­ви­мая и бес­смыс­лен­ная ги­бель...

 

(16)Да, не­по­пра­ви­мая, но не бес­смыс­лен­ная. (17)Да, «не­воль­ник чести», но ведь чести!

 

(18)3а год до дуэли Пуш­кин писал графу Реп­ни­ну: «Как дво­ря­нин и отец се­мей­ства, я дол­жен блю­сти честь и имя, ко­то­рое остав­лю моим детям». (19) Вот и всё, что остаётся детям: честь и имя. (20)Всё осталь­ное им не нужно, всё осталь­ное — не­важ­но. (21)Оче­вид­но, нам ещё мно­гое пред­сто­ит пе­ре­жить и пе­ре­ду­мать, чтобы вер­нуть­ся к по­ни­ма­нию этой ис­ти­ны.

(По Д. Ше­ва­ро­ву)

 

(1)В ре­дак­ции мне ска­за­ли: по­сколь­ку вы всё равно едете в де­рев­ню и бу­де­те там не­ко­то­рое время жить, по­ин­те­ре­суй­тесь, по­жа­луй­ста, те­ле­ви­зо­ром. (2)Я обе­щал.

 

(3)Было у меня, ко­неч­но, и не­ко­то­рое своё от­но­ше­ние к те­ле­ви­зо­ру. (4)Я тот­час вспом­нил свой раз­го­вор с одним ан­глий­ским фер­ме­ром, го­сте­при­им­ством ко­то­ро­го я од­на­ж­ды вос­поль­зо­вал­ся. (5)Он на­звал тогда те­ле­ви­зор бед­стви­ем, в осо­бен­но­сти для мо­ло­дых его до­че­рей.

 

— (6)Те­ле­ви­зор вы­ра­ба­ты­ва­ет пас­сив­ность! — го­ря­чил­ся фер­мер. — (7)Вы толь­ко по­ду­май­те, мои до­че­ри, вме­сто того чтобы упраж­нять­ся на скрип­ке или фор­те­пи­а­но, вме­сто того чтобы чи­тать и раз­ви­вать своё во­об­ра­же­ние, вме­сто того чтобы кол­лек­ци­о­ни­ро­вать ба­бо­чек или ле­кар­ствен­ные травы, вме­сто того чтобы вы­ши­вать, сидят це­лы­ми ве­че­ра­ми, уста­вив­шись в это серое пятно. (8)Время про­хо­дит, всем ка­жет­ся, что все за­ня­ты делом или, по край­ней мере, умело ис­поль­зу­ют досуг. (9)Но потом серое пятно гас­нет и — всё. (10)Пу­сто­та. (11)Ни­че­го не оста­лось, ни­че­го не при­ба­ви­лось: ни уме­ния иг­рать на скрип­ке, ни уме­ния ка­тать­ся вер­хом...

 

(12)Счи­тая, что в фор­ми­ро­ва­нии гря­ду­щих по­ко­ле­ний те­ле­ви­зо­ры иг­ра­ют не первую роль, я всё же од­на­ж­ды на­пи­сал ста­тью «Тво­рец или зри­тель?» в том смыс­ле, что если рань­ше в де­рев­не пели сами, то те­перь толь­ко слу­ша­ют, как поют, если рань­ше пля­са­ли сами, то те­перь толь­ко смот­рят, как пля­шут, и так далее, то есть вы­ра­ба­ты­ва­ет­ся по­сте­пен­но по­тре­би­тель­ское от­но­ше­ние к ис­кус­ству вме­сто ак­тив­но­го, жи­во­го, твор­че­ско­го.

 

(13)Те­перь же пред­сто­я­ло по­ин­те­ре­со­вать­ся, как по­треб­ля­ют, что по­треб­ля­ют и ка­ко­вы по­же­ла­ния в об­ла­сти по­треб­ле­ния.

 

(14)С та­ки­ми-то дан­ны­ми и с во­прос­ни­ком в кар­ма­не я огля­нул­ся во­круг, встав по­сре­ди нашей де­рев­ни. (15)В ней сей­час трид­цать три дома. (16) Над один­на­дца­тью кры­ша­ми под­ни­ма­ют­ся ан­тен­ны. (17)Пер­вый те­ле­ви­зор куп­лен в 1959 году, по­след­ний — не­де­лю назад.

 

(18)Ока­за­лось, что по сте­пе­ни ин­те­ре­са на пер­вом месте стоит кино. (19)3атем по­ста­нов­ки, то есть спек­так­ли. (20) На тре­тьем месте — фут­бол, «Клуб пу­те­ше­ствен­ни­ков», пение, кон­цер­ты, «Огонёк».

 

(21)Ин­те­рес­но, что, так ска­зать, наи­мень­шее ко­ли­че­ство очков, а имен­но по круг­ло­му нулю, по­лу­чи­ли, с одной сто­ро­ны, сим­фо­ни­че­ская и вся­кая ор­кест­ро­вая му­зы­ка и даже опера, а с дру­гой сто­ро­ны, бе­се­ды по аг­ро­тех­ни­ке и во­об­ще спе­ци­аль­ные сель­ско­хо­зяй­ствен­ные пе­ре­да­чи. (22)Над этим стоит за­ду­мать­ся. (23)Пред­ставь­те себе пе­ре­да­чу об ос­но­вах сти­хо­сло­же­ния. (24)Ду­ма­е­те, её стали бы слу­шать и смот­реть поэты? (25)От­нюдь. (26)Она была бы ин­те­рес­нее всем не­по­этам, же­ла­ю­щим кос­нуть­ся тайны чуж­дой про­фес­сии. (27)Так и рас­сказ об убор­ке чая или куль­ти­ва­ции почвы ин­те­рес­нее го­род­ско­му че­ло­ве­ку.

(По В. Со­ло­ухи­ну)